«Я могла съесть целый холодильник за ночь»: как в России живут девушки с РПП и возможно ли его вылечить

РПП (расстройство пищевого поведения) — это целый ряд заболеваний. К ним относятся, например, нервная анорексия, булимия, орторексия, компульсивное переедание. В России до сих пор нет статистики по этим заболеваниям, а из-за отсутствия информации люди с РПП часто получают необходимую медицинскую помощь только на поздних стадиях болезни — когда в организме происходят необратимые изменения. How to Green рассказывает истории трёх девушек, которые переболели РПП, и приводит советы от главного врача Центра изучения расстройств пищевого поведения Анны Коршуновой о том, что делать, если вы заподозрили серьёзные проблемы со своим питанием.

Полина Сычёва, 22 года

Как и почему я заболела РПП, я, наверное, не скажу, потому что заболела я гораздо раньше, чем сама это поняла. Мне никогда никто не говорил, что я толстая, никто не заставлял худеть, никто меня не закармливал — я росла в обычной семье с хорошими родителями, в здоровой атмосфере, поэтому это точно идёт не из детства. Но при этом у меня всегда была склонность чувствовать себя некомфортно в своём теле, мне всегда казалось, что я гораздо толще и некрасивее, чем я есть на самом деле. Всё это перемежалось с ужасным синдромом отличницы. Даже один лишний сантиметр в талии казался мне уже чем-то отвратительным и неидеальным. Мне казалось, что я безвольный человек, раз не могу похудеть.

Раньше я активно занималась танцами, и многие девочки в группе были гораздо стройнее, худее меня. У меня это вызывало безумную злость на саму себя, постоянную тревожность, я много плакала и расстраивалась несмотря на то, что выглядела я хорошо — понимаю это только сейчас. Где-то в 12 лет я наткнулась на паблики вроде «Типичной анорексички», где все мечтали весить 40 килограмм и советовали убивающие организм диеты. В 12 я, естественно, весила меньше сорока и удивлялась тому, почему об этом все мечтают. Когда я немного подросла и набрала массу, я осознала, как же, оказывается, тяжело поддерживать вес на этой цифре.

Так начались мои истории с похудением — мне постоянно хотелось достичь этой заветной цифры. После резкого похудения очень хотелось есть, и начиналась стадия компульсивного переедания. Лет в 15–16 я могла съесть абсолютно всё, что есть в холодильнике, за ночь. После таких зажоров было ощущение, что ещё глоток воды — и я натурально взорвусь. Я чувствовала себя просто ужасно, однако не могла остановиться есть. Я ела даже то, что не нравится, например мёд с хлебом (я ненавижу мёд), конфеты, которые лежали с Нового года, засохшие пряники… После этого сразу же шла в туалет и очищала желудок. Так происходило довольно часто, и мама почему-то этого не замечала. Слава богу, на здоровье это особо не сказалось.

Ситуация поменялась после того, как я переехала из Нижнего Новгорода в Москву в общагу. Когда ты живёшь на 30 квадратных метрах с ещё четырьмя девочками, очень сложно скрыть, что тебя тошнит по пять раз в день. Первые полгода я ещё как-то пыталась постоянно очищать желудок, например могла выйти в туалет посреди пары. Зачем я это делала? Чтобы почувствовать лёгкость. Это довольно опьяняющее чувство. Даже если я просто пила чай, мне казалось, что он какой-то лишний и от него нужно избавиться. Если я хоть что-то клала себе в рот, я тут же думала о том, куда этот кусок мне отложится, насколько толще я после него стану. Я не могла никому рассказать о своих переживаниях, поэтому меня постоянно страшно трясло, я всё время рыдала, мне было безумно тяжело. Из-за стресса я сильно поправилась, где-то на 10 килограмм за полгода, а потом у меня посыпались волосы и начались проблемы с зубами, они мне до сих пор аукаются.

Чтобы понять и принять, что у меня РПП, мне понадобилось около четырёх лет. Болела я, получается, с 15 до 19 лет. Я решила сказать маме, что мне нужна помощь врача, и отправилась на терапию. Лечилась около года и в 20 лет уже чувствовала себя отлично. На улучшении состояния ещё сказались здоровые отношения с молодым человеком, который меня всегда поддерживал и говорил, что все проблемы в прошлом. После лечения всё было окей где-то полтора года, а потом случилось что-то странное. Окончив университет, я не понимала, куда мне дальше двигаться, и на этом фоне сильно стрессовала. РПП вернулось, причём совершенно незаметно. Ты вообще не понимаешь, каким образом болезнь опять оказывается с тобой.

На тот момент я уже устроилась на работу, и даже в офисе по нескольку раз в день ходила в туалет. Приходила домой, заказывала кучу еды из «Макдоналдса» — и снова в туалет. На работе у меня все спрашивали, почему я ничего не ем, а я отнекивалась, что я «просто не люблю есть». В какой-то момент мне стало совсем плохо –– я сидела на корточках в туалете, у меня темнело в глазах и я не могла нормально даже вздохнуть. У меня что-то отекло в горле, и я не могла даже попить воды. В этот момент я реально испугалась и решила снова обратиться ко врачу. Ходила в Научный центр психического здоровья к хорошему психологу, с которым мы качественно проработали проблему. Сейчас вроде как уже всё нормально. Выгляжу я вполне здоровой. Мне повезло, что я не загнала себя до состояния анорексии или каких-то непоправимых проблем со здоровьем. Сейчас нахожусь в процессе принятия себя и стараюсь находить какие-то альтернативные выходы своему стрессу, например занимаюсь спортом.

Несмотря на то, что вроде бы всё уже пришло в норму, с едой у меня иногда всё равно возникают проблемы. Мне странно смотреть на людей, которые могут просто так есть какую-то еду и не чувствовать угрызений совести за это. Я очень уважаю их за это и даже чуть-чуть завидую, потому что у меня всё равно иногда есть ощущение, что если я ем что-то неполезное, то это всё сразу же откладывается в мой жир. Вся эта история, конечно, кажется полным кошмаром, но я извлекла из неё и полезные вещи. Например, я научилась понимать, что нужно моему организму и когда. Я понимаю, какое количество еды мне нужно для того, чтобы чувствовать себя комфортно. Также, кстати, я научилась различать чувство голода и чувство жажды –– раньше они не были для меня такими очевидными.

Не могу сказать, что я не переживаю по поводу того, что РПП снова может ко мне вернуться, но кажется, что сейчас я уже точно знаю, что мне с этим делать. Я знаю, что это не делает меня плохим человеком, и я уверена, что мне хватит сил с этим справиться. Мне бы очень хотелось, чтобы мой пример кого-то надоумил и предостерёг от безумных диет и быстрого похудения.

Анастасия Акулова, 25 лет

Моя фигура всегда была средней. Широкие бёдра, узкая (сравнительно) талия, пышная грудь. До 16 лет я жила с бабушкой и занималась в театральной студии. Там всегда были высокие физические нагрузки, поэтому моё тело было в хорошей форме. По окончании девяти классов я переехала в другой город и стала жить в общежитии. Там я начала загоняться, что выгляжу не так изящно, как мои сверстницы. Начала худеть: сперва просто ограничивать калории, затем стала совсем урезать еду. Был момент, когда много дней я пила только воду с лимоном. Очень сильно похудела. Никто на это не обратил внимания, и я продолжила. Когда мой вес при росте 162 сантиметра достиг отметки 36 килограмм, мне уже трудно было вставать с кровати.

Эксперименты с весом сбили мне гормональный фон, и меня отправили на лечение, где кололи гормоны и заново учили есть, не разбираясь с психологической составляющей. После лечения я набрала вес и продолжила жить обычную жизнь. Периодически набирала вес, садилась на диеты, худела, и так по кругу. Но через два года случился апогей этого всего.

Я находилась в очень стрессовых токсичных отношениях — из-за них я потеряла работу на должности топ-менеджера и осталась совсем без денег с огромной ответственностью. Начались компульсивные переедания. Когда начинала есть, у меня просто открывался портал вникуда. Я могла есть всё, что вижу на своём пути. Это вызвало очень быстрый и сильный набор веса. За пару месяцев я поправилась почти что на 20 килограмм. Я не могла смотреть на себя в зеркало, не выходила на улицу, потому что мне казалось, что я выгляжу слишком отвратительно, чтобы кто-то это видел.

Из токсичных отношений я уже вышла, но пока похудеть не удаётся. Я всё ещё вижу своё отражение только в маленьком карманном зеркальце. Почти не выхожу из дома, нахожусь в круге диета-срыв-диета-срыв и ненавижу своё тело. Я работала с двумя психологами, но проблема в том, что у меня очень высокий уровень рационализации.

Я знаю и понимаю всё, что мне может сказать психолог. Порекомендовали поработать с телесно ориентированным психотерапевтом, но до него я ещё не дошла.

Дарья Зыкина, 26 лет (имя изменено по просьбе героини)

Я до сих пор не могу понять, в чём была причина моего заболевания РПП. Мы обсуждали это с моей психотерапевтокой, но так и не выявили какой-то определённый триггер. Я рассуждала на эту тему и думаю, что стартом всего этого стал момент, когда я поругалась с мамой и ушла из дома жить у друзей. В этот момент я перестала есть, потому что подумала, что мне пора привести себя в форму и похудеть. Я снизила дневную норму калорий до какой-то минимальной цифры и при этом очень много курила, чтобы перебить аппетит. Мне нравилось смотреть, как я худею, потому что для меня это было огромным достижением. Хочу при этом отметить, что у меня в принципе всегда была нормальная фигура и хороший аппетит, покушать я любила. Но меня в тот момент почему-то переклинило и я подумала, что аппетит мне вредит.

Я отдавала себе полный отчёт в том, что я делаю, и мне казалось это нормальным. Это был где-то 2013 год, тогда на пике находились паблики типа «Дневников анорексички», которые меня подстёгивали худеть ещё больше. Насмотревшись фото с худыми девочками, я всё сильнее укреплялась в мысли, что я толстая, страшная, недостойная и мне срочно нужно скидывать вес. Диета у меня была просто фантастическая — два бульонных кубика Maggi в день, растворённых в воде. Я так питалась четыре-пять дней, и под конец меня уже абсолютно покинули силы. Но почему-то я решила, что проблема не в том, что я мало ем, а в том, что я много курю. Я покупала еду для своих друзей, но при этом ничего не клала в рот себе — мне казалось, что это классно и правильно.

Чуть позже у меня появился молодой человек, который заметил, что у меня что-то не так с потреблением пищи. Мы постоянно ходили в кафе, и он просил меня есть при нём. В тот момент я осознала, что у меня действительно проблемы, и опять начала есть. На это сказались нормальные, здоровые на тот момент отношения. Когда у меня всё хорошо, я ем как обычный человек и вообще забываю, что у меня есть какие-то проблемы. Когда наступает чёрная полоса, я вновь возвращаюсь к РПП. Вот так проходит моя жизнь с 2013 года, то есть уже семь лет.

Спустя некоторое время у меня началась нервная булимия, продолжается она и сейчас. Я искусственно вызывала у себя рвоту даже после того, как попила воды. Самый сильный её пик пришелся на 2016–2017 года. Я тогда жила уже с другим молодым человеком и его мамой, и по фантастическому стечению обстоятельств у мамы МЧ также была булимия. Мы прекрасно понимали, что обе страдаем от этой болезни, но никогда почти её не обсуждали. Парень также особо этому внимания не придавал, поэтому моя булимия цвела и пахла все три с половиной года, что мы встречались.

Вызов рвоты превратился у меня в привычку. Я могла делать это не только дома, но и в гостях, в торговом центре, в кафе. Периодически я до сих пор так делаю несмотря на то, что прошла курс психотерапии и полностью осознаю, что со мной происходит. Когда я понимаю, что переедаю, я вызываю у себя рвоту при возможности. Это происходит где-то раз в две недели, иногда чуть чаще. Я понимаю, что это всё плохо и неправильно, но победить эту проблему не могу. Приходится жить с ней и мириться, скрывать ото всех. Например, мой нынешний молодой человек не знает, что у меня РПП. Мама и родные тоже не в курсе.

Слава богу, особо сильных проблем со здоровьем булимия у меня не вызвала, хотя там было чему повлиять. Одно время я, помимо анорексии и булимии, добивала себя таблетками, пила «Фуросемид» (сильное мочегонное средство) и «Бисакодил» (слабительное), чтобы вся еда из меня выходила самостоятельно. Это было очень опасно. Я перестала делать это совсем недавно, только после психотерапии. Я поняла, что это даёт только кратковременный эффект, который не приносит желаемого удовлетворения.

Анна Коршунова, руководитель Центра изучения расстройств пищевого поведения

Есть ли какая-то статистика по РПП в России?

Есть, но она очень недостоверна. Нельзя точно определить, сколько людей болеет РПП, так как далеко не все обращаются к врачу. По глобальным данным, это более 10% процентов населения, однако нельзя утверждать, что это точные цифры. Более-менее точной статистикой в России занимается Институт им. Сербского, там изучают психические заболевания. И даже там пациенты с РПП относятся к категории «и другие», поэтому точных цифр по России нет.

Среди обратившихся за помощью лидирует нервная анорексия, так как она наиболее заметна для человека и его окружения, а также несёт больше физических рисков. При этом стоит всегда брать во внимание то, что огромное количество людей болеют и не обращаются за помощью. Это чаще всего пациенты с компульсивными перееданиями и нервной булимией. Они не идут к врачам потому, что во многом стыдятся своей болезни и не верят в то, что им кто-то может помочь. Также в их случае серьёзные физические недомогания и проблемы со здоровьем возникают позже, чем при анорексии. Но, опять же, есть и много атипичных проявлений болезни, которые не подпадают под классическую классификацию, и их, как правило, гораздо больше, чем стандартизированных диагнозов.

Каковы основные причины заболевания РПП?

Расстройство пищевого поведения — это многофакторное заболевание. Чтобы человек заболел РПП, должно сложиться несколько факторов воедино, и есть несколько ключевых. Во-первых, практически все пациенты обладают лабильной нервной системой. Это генетическая особенность, и пациенты с такой нервной системой имеют большую вероятность развития тревожных расстройств и навязчивости. Во-вторых, стоит помнить, что чаще всего РПП болеют девушки, средний возраст начала заболевания — 12–15 лет. В это время на нервную систему наваливается много стресса, связанного с учёбой, гормональным сбоем и так далее. Этот стресс может легко перегрузить лабильную ЦНС и начать продуцировать тревогу и навязчивость, которые могут стать причиной РПП и диссоциации с собственным телом. То есть для возникновения РПП есть три предпосылки: определённое строение ЦНС, период, когда возникновение тревоги наиболее вероятно, плюс дополнительная нагрузка и стресс. Эти причины выявляются у наибольшего числа пациентов, однако не стоит забывать, что не все одинаковы.

РПП может развиваться и в значительно более позднем возрасте, триггером могут служить аборты, выкидыши, смерть детей и другие события, которые диссоциируют человека с женскостью. Расстройства пищевого поведения также могут быть и у мужчин с такой же ЦНС, но протекают они у них немного иначе. Это связано с тем, что диссоциация с телом происходит по другому принципу. И последняя, но не менее важная группа пациентов — дети. У них чаще всего встречаются расстройства на фоне других болезней (аутизм, синдром Аспергера) либо ARFID (расстройство избирательного питания), которое может сопровождаться ОКР. Как правило, такое расстройство проходит с возрастом, но не у каждого. Несмотря на то, что оно встречается у достаточно большого процента взрослых, ARFID только недавно включили в классификацию DSM-5, а в МКБ внесут только в 11-м пересмотре как часть РПП.

Каковы первые симптомы РПП?

До того как начинаются проблемы с питанием, у человека развивается диссоциация с телом, ненависть к нему, постоянная критика по отношению к себе, навязчивые страхи, которые с ним связаны. Человек становится зацикленным на своём теле и считает его проблемным местом. Он перестаёт вкладывать внутренние и эмоциональные ресурсы в те вещи, которые его интересовали и радовали раньше. Если суммировать, то можно сказать, что первыми симптомами РПП являются: внимательность к своему телу и высказывания негативных суждений о нём, подавленность, напряжение, снижение интереса к предыдущим активностям, закрытость. Отмечу, что проблем с едой ещё не началось, но они вот-вот появятся. Это тот момент, когда всё ещё может помочь психолог.

Когда же человек начинает отказываться от еды, вызывать рвоту, принимать жиросжигатели, слабительные или мочегонные, заниматься самоповреждением, помочь уже гораздо сложнее. Тут уже не обойтись без помощи психиатра, эндокринолога, педиатра и других врачей. В такие моменты родители начинают чувствовать себя виноватыми за то, что не смогли вовремя заметить изменения в поведении ребёнка, но здесь никакой вины родителя нет. Ни один из факторов заболевания родитель не может предугадать или контролировать. Родитель не может отвечать за болезнь.

Как проходит лечение от РПП и возможно ли вылечиться полностью?

Расстройство пищевого поведения — группа излечимых заболеваний, они могут пройти окончательно, но только при определённых условиях. Всё зависит от того, в каком состоянии приходит пациент. Если человек заболел в 12, а пришёл к нам в 30 — это один случай. А если заболел в 12 и пришел в 13 — другой. При первом варианте лечиться гораздо сложнее. Сами представьте: человек болеет уже 20 лет и всё это время не живет полноценной жизнью. Вероятнее всего, у него мало друзей, он находится в постоянном стрессе, у него большой социальный разрыв, который ему придётся закрывать. Это значит, что у него не так много внутренних ресурсов на борьбу.

Второй вариант гораздо проще. Если человек болеет недолго, то нужно опираться на степень истощения. Если она большая (индекс массы тела меньше 17), то мы говорим про госпитализацию примерно на два месяца. Этим пациентам мы подбираем медикаменты, которые позволяют стабилизировать работу центральной нервной системы, восстанавливаем цикл питания (по сути учим пациента есть заново), восстанавливаем работу внутренних органов. Мы обучаем человека навыкам, необходимым для того, чтобы справиться с дальнейшими нагрузками на организм. Лабильная ЦНС никуда у человека после лечения не денется, и мы учим его с ней жить. Это необходимо для того, чтобы не было рецидивов и новых заболеваний, когда в его жизни встретится очередная большая стрессовая нагрузка. Обучением занимаются специально подобранные психологи. Лечить пациентов с РПП можно не по любой психологической методике. Мы в своей работе придерживаемся иностранных методик лечения, в основном британских и американских. Их рекомендуется использовать в МКБ и DSM.

Это основные аспекты лечения. После госпитализации мы ещё как минимум год наблюдаем пациента, первые полгода более интенсивно. У людей, которые начали своё лечение спустя короткий промежуток времени после первых симптомов, довольно хороший процент выздоравливаемости. У пациентов с хроническим РПП всё куда сложнее, они лечатся годами. Ситуация, когда пациентка полгода лечится дома и полгода лечится у нас на протяжении нескольких лет, нормальна для хронических случаев. Не все выдерживают такое длительное лечение, но те, кто смог это сделать, как правило, выкарабкиваются. Это достаточно большой процент заболевших. Но есть и те, кто вылечиться не может и в итоге, к сожалению, погибает. Очень важно понимать, что РПП реально убивает человека. Небыстро, в отличие от онкологии, но убивает. Поэтому необходимо быть осведомлённым о всех последствиях, прежде чем долгое время раздумывать, идти к врачу или нет.